Ночью, при луне... - Джеки Д`Алессандро

– Это обстоятельство не помешало Уингейту жениться на ее старшей сестре и сделать ее виконтессой.

– Не-ет, – медленно произнес Дэниел, как будто разговаривая с ребенком. – Но мисс Мурхаус, хотя я уверен, что она достойная женщина, едва ли обладает красотой, способной вызвать такую любовь, какую смогла вызвать ее старшая сестра. Или ее грацией, если судить по тому, как она ведет себя сейчас, резвясь, словно какой-то сорванец. Сильно сомневаюсь, что на свете существуют еще виконты, готовые взять ее в жены. Тем более что у нее совсем нет денег.

– Наличие денег с лихвой компенсирует отсутствие красоты.

– Вот именно. Это и еще темнота. Когда все кошки серы…

– Боюсь, что ты не прав. Единственное, что меня интересует в этой женщине, – это то, что она может или не может знать. – Он поведал Дэниелу о своем утреннем разговоре с мисс Мурхаус и сказал в заключение: – У нее есть… секреты. Я хочу узнать, что это за секреты.

– Ну, это можно понять. Однако будь осторожен, друг мой. Мы с тобой оба знаем женщин такого рода. Это одинокая, сухая, отчаявшаяся старая девица, которая будет придавать слишком большое значение твоему вниманию, если ты соблаговолить ей его уделить. Возможно, ты был первым мужчиной, который потратил на нее больше пяти минут своего времени, и в результате она, несомненно, уже наполовину влюблена в тебя.

– Сомневаюсь. Она отнеслась ко мне скорее с подозрением, чем с интересом.

Ему вдруг пришло в голову, что если уж верить Теории Дэниела относительно того, что в темноте все кошки серы, то ведь он еще не видел мисс Мурхаус при ярком свете дня. И по причинам, непонятным ему самому, Мэтью очень захотелось это сделать. Наверное, ему придется проявить к ней дружеское внимание, если надо добыть у нее кое-какие сведения как у опытного садовода.

Да, именно в этом заключается причина. Найдя объяснение своему странному желанию увидеть ее, он почувствовал облегчение и повернулся к Дэниелу:

– Думаю, пора мне присоединиться к своим гостям.

Сара почувствовала его присутствие сразу же, как только он вышел из дома на террасу в сопровождении своего друга, лорда Сербрука. Как бы она ни пыталась сосредоточиться на игре с Дэнфортом, ее взгляд то и дело возвращался к террасе. И ей показалось, что всякий раз, когда она смотрела туда, лорд Лэнгстон тоже смотрел на нее, и от этого взгляда все ее тело словно обдавало жаром. Черт побери, даже под волосами стало жарко. А это означало, что ее и без того непослушные волосы закурчавятся еще сильнее и станут абсолютно неуправляемыми. Даже когда она повернулась спиной к террасе, чтобы бросить палку, ее слух напрягался и она различала бархатистые нотки его низкого голоса среди других голосов, доносившихся с террасы.

Решив отделить себя расстоянием от соблазна напрягать то зрение, то слух, она бросила палку к углу дома, а потом, подобрав юбки, чтобы не споткнуться, помчалась вслед за Дэнфортом, стрелой бросившимся за палкой. Сделав еще три броска, она завернула за угол, откуда терраса была совсем не видна.

Почувствовав облегчение по причинам, которые сама не вполне понимала, она присела на корточки, чтобы как следует почесать развалившегося брюхом кверху Дэнфорта, чего он теперь ожидал от нее после каждой доставки брошенной палки.

– Ты совсем не свирепый пес, скорее, наоборот, – ворковала она, забавляясь собачьим экстазом. – Хотела бы я, чтобы Дездемона была здесь. Думаю, вы бы с ней отлично поладили.

– Занимаетесь сводничеством, мисс Мурхаус?

Сердце у нее так и подпрыгнуло при звуке знакомого мужского голоса, раздавшегося за ее спиной. Она оглянулась через плечо, но не смогла разглядеть выражение его лица, поскольку лучи солнца били прямо в глаза. Снова повернувшись к собаке, она сказала:

– Я лишь высказала предположение, что Дэнфорт и моя Дездемона могли бы понравиться друг другу.

Он присел на корточки рядом с ней и потрепал Дэнфорта по боку, что привело пса в полнейший восторг.

– Почему вы так думаете?

Ее взгляд задержался на его крупной руке с длинными пальцами, поглаживающей темную шерсть собаки. Рука была очень сильной и ловкой. И на удивление загорелой для джентльмена. Судя по тому, как она поглаживала бок собаки, она могла быть и нежной. Но была ли эта рука способна совершить и злонамеренные действия? Такое трудно было себе представить, однако он явно лгал, утверждая, что любит садоводство, так что надо быть с ним осторожнее.

– У них одинаковый темперамент. Я очень без нее скучаю.

– Надо было захватить ее с собой.

Сара, не сдержавшись, рассмеялась:

– Это совсем не карликовая собачка, милорд, хотя, по меньшей мере, дважды в день пытается убедить меня в том, что она совсем крошка. В экипаже едва хватило места для нас с сестрой и нашего багажа, так что не могло быть и речи о том, чтобы втиснуть туда еще и собаку, которая весит изрядно.

– Вы не присоединились к остальным за чаем. Почему?

Почувствовав на себе его взгляд, она повернулась, посмотрела на него и замерла, заглянув в золотисто-карие глаза, цвет которых представлял собой удивительную смесь коричневого, зеленого и синего с вкраплениями золота. Глаза были проницательные, живые, однако она успела разглядеть в них едва заметную печаль. Или это было чувство вины? Чувство вины, как-то связанное с его ночными прогулками с лопатой в руке?

Трудно сказать. Одно было ясно: он, кажется, собирался спросить ее о чем-то. Только она не знала, о чем именно. Одного взгляда в эти глаза, которые находились на расстоянии не более трех футов от нее, было достаточно, чтобы она полностью потеряла нить разговора.

Сара почувствовала, что краснеет, как это бывало всякий раз, когда ее что-то смущало.

– Извините, вы что-то сказали?

– Почему вы не присоединились к остальным гостям за чаем?

– День слишком хорош, чтобы сидеть в помещении за чайной церемонией. По правде говоря, я направлялась в сад в надежде разыскать вашего садовника, но наткнулась на Дэнфорта. Он попросил меня поиграть с ним, и я согласилась.

На его лице появился слабый намек на улыбку.

– Он попросил вас?

– Ну да. Он куда-то бросился, вернулся с палкой, положил ее у моих ног и умоляюще поскулил. Возможно, в вашем королевстве кто-то и смог бы устоять перед такой просьбой, но только не я.

– Большинство леди пугаются размеров собаки.

– Боюсь, что я не принадлежу к «большинству леди».

Он наморщил лоб и медленно кивнул, явно соглашаясь с ней, и она постаралась скрыть чувство, похожее на обиду.

Потрепав еще разок Дэнфорта по боку, он поднялся на ноги и протянул ей руку. Сара несколько мгновений смотрела на протянутую мужскую руку, и по какой-то непонятной причине ее сердце принялось учащенно биться. Словно в забытьи, она медленно подняла руку и вложила ее в его ладонь. Прикосновение его ладони, ощущение его длинных изящных пальцев, обхвативших ее запястье, ошеломили ее. Кожа у него была такая… теплая, а рука – такая большая. Она всегда считала свои руки слишком крупными и неуклюжими, но в его руке ее рука выглядела совсем маленькой и даже миниатюрной.